Люди, отделяющие себя (от единства веры)
душевные, не имеющие духа.
Иуд. 1, 19
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие о Господе братья и сестры!
Может ли капля воды сравниться с океаном? Может ли осколок зеркала отразить в себе безбрежный небосвод? Может ли песчинка дорасти до горной вершины? Может ли один человек вместить Божественное Откровение?
Дабы учение христианское сберегалось в полноте и неповрежденности, Спаситель даровал Своей Церкви святую соборность. Небесным прообразом земной соборности является неслиянное и нераздельное единство Триипостасного Божества – Отца и Сына и Святого Духа. На непостижимом человеческим разумом Божественном Совете рождалась Премудрость сотворения мира духовного и материального, творилось Таинство Искупления рода человеческого жертвенной любовью, устроялось Царство Небесное.
Уже во времена апостольские собор учеников Христовых в Иерусалиме решал вопрос о том, насколько необходимо для последователей преподанного Спасителем учения любви нести бремя ветхозаветных установлений. Земная мудрость часто ошибается, даже святые бывали не свободны от сомнений. Но чужда заблуждений Полнота Церкви, Глава Которой – Сам Христос, Единый Безгрешный.
Догматы веры утверждались на Вселенских Соборах не подсчетом голосов, а изволением Духа Святого, не механическим большинством, а единодушием учителей и святителей Церкви. Истина свидетельствовалась не только словом, но и ниспосланной от Господа силой чудотворений. Так, являя доказательство единства во Святой Троице, святитель Спиридон Тримифунтский взял в руки кирпич (плинфу) и стиснул его – мгновенно вышел из него вверх огонь, вниз потекла вода, а глина осталась в руках чудотворца. «Се три стихии, а плинфа одна, – возгласил святитель Спиридон, – так и в Пресвятой Троице – Три Лица, а Божество Едино».
Ныне мы празднуем память святых отцов Первого Вселенского Собора, ниспровергшего коварную ересь ариан. Ереси представляют собой искажения правого учения, лишают его спасительной силы. Таков был лукавый замысел диавола: помрачить свет Божественной Истины туманом человеческих умствований. Господь наш Иисус Христос предостерегал: берегитесь, чтобы вас не ввели в заблуждение, ибо многие придут под именем Моим, говоря, что это Я; и это время близко: не ходите вслед их (Лк. 21, 8). Со времен первохристианских ополчалось на твердыню Православия множество лжепророков и лжеучителей. Но Церковь воздвигала Вселенские Соборы, о них, как о могучие утесы, разбивались мутные волны лжеучений. Всего Вселенских Соборов было семь, во исполнение древнего пророчества: Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его (Притч. 9, 1). Заветам Вселенских Соборов поныне свято следует Православная Церковь.
В современном мире существует множество течений и направлений, именующих себя христианскими и претендующих на полноту Богопознания. Человек недостаточно сведущий может просто растеряться, видя это многообразие, не зная, кому и чему верить. Дабы уяснить, чисты ли источники того или иного учения, нелишним будет вспомнить хотя бы вкратце бедственную историю церковных расколов и разделений.
В Божественном Откровении нет ничего маловажного. Даже кажущееся несущественным искажение правой веры подобно лазейке в крепостной стене, куда неминуемо проникнет враг. Так, в VI веке Испанская Церковь самовольно внесла в утвержденный Вселенскими Соборами, не подлежащий никаким изменениям Никео-Цареградский Символ веры дополнение – так называемое филиокве, в котором утверждалось исхождение Святого Духа не только от Отца, но и от Сына. Сделано было это в разгар борьбы с отрицающими Божество Иисуса Христа еретиками. Испанские христиане думали этой добавкой превознести Сына Божия, но лишь затемнили Божественное учение о Святой Троице и посеяли семя грядущего раскола. О подобных неосторожных ревнителях писал некогда святитель Василий Великий: «Уподобляю я его садовнику, который начинает выпрямлять кривизну молодого растения, а потом, не зная умеренности в разгибе, не останавливается на середине и перегибает стебель в противную сторону».
Большинство Поместных Церквей не приняло филиокве, объявил эту добавку незаконной и римский папа Адриан I. Однако в XI веке Рим не только ввел филиокве в свое исповедание, но и потребовал от других Церквей признания верховной власти римских пап. Это означало бы попрание священного принципа соборности, и Восточные Церкви единодушно отвергли притязания Рима. Так совершился трагический раскол между христианским Востоком и Западом.
Римские епископы действительно являются преемниками Апостола Петра. Однако и в апостольские времена общецерковные вопросы решались не единолично первоверховным Апостолом Петром или первоверховным Апостолом Павлом, но Иерусалимским Собором. Апостол Петр был великим святым, но тем не менее на протяжении своего земного служения впадал в колебания, совершал ошибки, в чем и был укоряем другими апостолами, – об этом есть свидетельства в Священном Писании. Что же говорить о позднейших преемниках Апостола Петра, многие из которых наследовали его кафедру, но отнюдь не его святость.
Православная Церковь, соблюдающая святую соборность, имеет возможность преодолевать заблуждения своих архипастырей и даже низвергать сеющих ереси и соблазны архиереев, как не раз случалось в истории. Церковь же Римская, признав единоличную власть папы, попала в зависимость от одного человека, который мог оказаться и часто оказывался недостойным.
Слишком хорошо известно, к каким тяжким духовным недугам привело Римскую Церковь самовластие пап в Средние века. Вкусив абсолютной церковной власти, папы потянулись и к власти мирской, стали искать не Царства Небесного, а царств земных. Восходившие на Римскую святительскую кафедру представители и ставленники могущественных италийских кланов Борджиа и Медичи являлись на деле не духовными вождями, а светскими властителями. Отсюда проистекла подмена веры политикой, христианской кротости – насилием.
В гордом ослеплении Рим пытался насаждать евангельское учение любви огнем и мечом: вспыхнули костры инквизиции, заблестели мечи крестовых походов. Ярость Рима обрушилась и на православных: стонала от западных нашествий Русь, был разрушен и разграблен крестоносцами Константинополь. Одновременно на Западе распространилась симония: процветала торговля святынями, продавались и покупались епископские кафедры, за деньги можно было приобрести «вечное спасение» в виде папских индульгенций.
Нечестие средневекового Рима породило новую духовную язву, получившую название Реформации. Многие западные христиане, видя, как попирают их иерархи заветы Спасителя, внутренне протестовали. Врачевство от латинских недугов можно было найти на Востоке, где Церковь хранила в чистоте апостольское и святоотеческое учение, но Рим уже успел укоренить в сердцах своей паствы пренебрежение к якобы варварской вере Востока. И реформаторы-протестанты вместо того, чтобы вернуться на прямой православный путь ко Христу, избрали себе еще более путаные и извилистые тропинки.
Основоположник протестантизма Мартин Лютер был человеком далеко не святым. Достаточно сказать, что он не только попрал собственный данный Господу обет целомудрия, но и соблазнил к тому же другое человеческое существо – увел из монастыря инокиню и вступил с нею в «брак». В церковных же вопросах необузданность натуры Лютера привела к тому, что пословица называет «выплеснуть вместе с водой ребенка» – огульному отвержению не только недугов римского клерикализма, но и хранимого все же Римской Церковью Священного Предания. Разрывая связь с Римом, протестанты заразились от него гордыней и нетерпимостью к инакомыслящим. Так, один из ближайших последователей Лютера, Кальвин, ввел в Женеве жесточайший «духовный» сыск, пошел по стопам инквизиции, добившись сожжения мистика Сервета.
Однако дело даже не в личностях вожаков протестантизма. Глубоко порочен, чужд духу христианства был сам их подход к Божественному Откровению, основывавшийся на так называемой личной вере. Каждый стих Евангелия таит в себе неисследимые глубины, необозримы и просторы духовного бытия. Замутненный грехом рассудок отдельного человека способен лишь выкроить для себя кусочек вселенской Истины, дополнив его ложью собственных мудрований. Неудивительно, что протестантизм не привел к созданию целостного церковного организма, а распался на множество противоречащих друг другу и порой враждующих друг с другом сект. Принцип «каждый верует, как хочет» открыл широчайшее поле для бесовской прелести. Религиозные фантазеры XIV–XX веков разорвали цепочку апостольской преемственности, и заря Солнца Правды – Христа Спасителя скрылась из их глаз. Протестанты призывали к возврату первохристианской чистоты, а вернулись лишь к древним ересям, призвав в мир тени ариан и несториан, гностиков и иконоборцев, присовокупив к сему и новейшие измышления.
Вглядываясь в хитросплетения протестантизма, можно вычленить в нем две ветви. Первая – холодно-рассудочная, принадлежащие к ней отрицают чудеса Господни, Священное Предание, большинство церковных обрядов. Таковые утверждают, что основываются непосредственно на Священном Писании, забывая, что и сама христианская Библия состоит из книг, канонизированных Церковью, отделившей некогда семена от плевел, Писания Богодухновенные от недостоверных апокрифов. Вторая ветвь – это мистики, чьи учения основаны на «прозрениях» новейших лжепророков – экзальтированных людей, ищущих высших состояний, но лишенных дара различения духов и потому с легкостью обольщаемых силами тьмы. Некоторые из таких проявлений, к примеру «санитарная реформа церкви» Эллен Уайт или выдвигаемое «Богородичным центром» требование превращения мавзолея на Красной площади в «храм Владычицы», казались бы просто смехотворными, если бы не приводили к пагубе множества душ.
Разбор взглядов всех этих субботников и антитринитариев, баптистов и пятидесятников, «адвентистов седьмого дня» и «свидетелей Иеговы» завел бы нас слишком далеко. Сектант превозносит Ветхий Завет над Новым, предпочитает субботу памяти о Воскресении Христовом. Значит, Христос явлился в мир не для него. Он отвергает святые иконы. Но Сам Спаситель даровал людям первую икону, Свой Нерукотворенный Образ. Протестант отворачивается от Матери Божией. Значит, и Божественный Сын Ее может от него отвернуться. И подобным же образом можно ответить на всякое человеческое мудрование, противящееся полноте Божественного Откровения, явленного в Православной Церкви.
В Древнем патерике есть рассказ о том, как некие странники искушали преподобного авву Агафона. «Мы слышали о тебе, что ты блудник и гордец», – спросили они старца. – «Да, это правда», – отвечал преподобный. «Ты ли Агафон, клеветник и пустослов?» – спросили они. «Я», – смиренно ответствовал святой авва. Тогда говорят ему: «Ты, Агафон, – еретик». «Нет, я не еретик», – возразил он. Странники, изумившись, спросили его: «Почему ты согласился со всеми прежними клеветами, а последней не перенес?» Старец ответил: «Первые пороки я сознаю за собой, и их признание полезно для души моей, но признать себя еретиком – значит отлучиться от Бога, а я не хочу быть отлученным от Господа Бога моего».
Возлюбленные во Христе братья и сестры!
Простите, что утомил вас столь долгим рассказом об уклонениях от правой веры, о чем нам с вами не нужно бы и толковать. Однако пастырским долгом считаю предостеречь вас от сих опасностей, все умножающихся в наши дни. Русская Православная Церковь истощена десятилетиями обрушившихся на нее во времена советского атеизма гонений. Но гонения на веру почти не затронули сектантов: воинствующие атеисты обращали гораздо меньше внимания на тех, кто «занимался религией в свободное от работы время», собирался не в храмах, а на частных квартирах. Сейчас, выйдя на поверхность, сектанты развили небывалую активность. У нас не хватает священников – у них обилие сладкоречивых ораторов. Православная Церковь в нужде – к протестантам постоянно текут средства из-за рубежа. Попасть в сети ереси гораздо легче, чем выпутаться из них. Посему умоляю вас, возлюбленные, не давайте себя обольстить, блюдите святую веру православную, берегите бессмертные души свои от пагубы.
Помыслив об испытаниях, выпавших на долю нашей Матери-Церкви в нынешнем столетии, нельзя не изумиться ее мужеству и стойкости. Нельзя не возрадоваться великой радостью при виде того, как оживает истинная вера в сердцах сыновей и дочерей народа православного. К нашему времени полностью могут быть отнесены слова святителя Феофана Затворника: «Ни огонь, ни меч, ни гонения не могли истребить православную веру, и она тотчас обнаруживалась повсюду всеми, коль скоро прекращалось давление внешней силы. Это означает, что она составляет сердце Церкви и сущность ее исповедания. Слава Господу, хранящему в нас эту веру». Аминь.
