Страх Господень научает мудрости,
и славе предшествует смирение.
Притч. 15, 33
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Дорогие о Господе братья и сестры!
Евангельский рассказ о встрече Спасителя с хананеянкой принадлежит к числу тех мест Священного Писания, которые вызывают у людей поверхностных и самолюбивых внутреннее неприятие. Как тяжко больной отталкивает ложку с горьким лекарством, так и тщеславный отворачивается от заключенного в этом повествовании урока спасительного страха Божия.
В края, где жили хананеяне, Господь наш Иисус Христос удалился, чтобы хоть немного отдохнуть и от козней фарисейских, и от постоянно теснившегося вокруг него народа, требующего чудес и исцелений. Но и до язычников дошла молва о величайшем Чудотворце, и они тоже стали прибегать к Сыну Человеческому с просьбами о помощи. Среди таких была и хананеянка, пришедшая молить Спасителя об исцелении своей бесноватой дочери.
Даже и из языческих народов того времени хананеяне выделялись особой дикостью нравов. Младенцев-первенцев своих они приносили в жертву гнусным идолам, тешили бесов разнузданными оргиями, проводили жизнь во всяческих непотребствах. Иудеи, отличавшиеся хотя бы внешним благочестием и благопристойностью, с отвращением смотрели на хананеян, не считали их за людей, называли их псами.
Хананеянка, взывавшая: помилуй меня, Господи, Сын Давидов! (Мф. 15, 22), достойно преодолела искус, которому Сын Человеческий нередко подвергал искавших Его помощи: она со смирением переносила молчание Спасителя и не переставала просить. Но когда Иисус Христос наконец отверз уста, эта женщина услышала не весть об избавлении, а суровый отказ: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам (Мф. 15, 26).
Жестокие слова! Оскорбительные слова! Спаситель в глаза назвал эту женщину и всех ее соплеменников собаками. Что должна была делать после этого хананеянка? В негодовании удалиться? Ответить бранью на брань? Или позвать сородичей, чтобы они избили Пришельца и изгнали Его из страны?
Как часто мы с вами, дерзающие называть себя христианами, из-за гораздо меньших обид возгораемся гневом. И это всякий раз, когда нам кажется, что задето наше «достоинство», унижена наша «честь». Пусть сказанное о нас – чистая правда, но мы тут же замышляем месть обличителю, а иногда и осуществляем ее. Что и говорить о случаях, когда мы, по нашему мнению, «оскорблены незаслуженно». Нам и невдомек, что это Сам Господь устами обидчика нашего обличает или испытывает нас, и это против Самого Господа ополчаемся мы в безумной своей ярости!
Не так поступила хананеянка, услышав суровые слова Спасителя. Перед ее мысленным взором предстала прожитая ею жизнь во всей ее скверне, и она поняла, что сама затянула себя в омут безысходности, что это ее грехи отразились в безумных глазах и сумасшедшей ухмылке ее дочери, что прав Тот, кто сравнил ее с нечистым псом: она действительно недостойна помощи. И на обличение Господне хананеянка смиренно отвечала: так, Господи! (Мф. 15, 27).
И еще один миг прозрения, спасший хананеянку от отчаяния, был дарован ей. Эта женщина внезапно постигла, что перед ней не только Правосудный, но и Всепрощающий, и вновь взмолилась: Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их (Мф. 15, 27).
Истинно так! Лучше слышать спасительное обличение, чем губительную лесть. Лучше питаться крохами истины, чем пресыщаться ложью. Лучше быть псом Господним, чем царедворцем диавола.
Спаситель увидел крепость веры и глубину покаяния хананеянки – и исцелил ее дочь. Так вознаграждается самая трудная для человека победа – победа над самим собой в смирении перед Всевышним, «нищета духа», к которой призывает верных Господь.
Преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Кто просит от Господа малого, тот, конечно, получит более, нежели чего стоит. Об истине сего свидетельствует мытарь, просивший отпущения грехов и получивший оправдание. Разбойник также просил только, чтобы Господь помянул его во Царствии Своем, но он первый получил весь рай в наследие».
Вправду ли Иисус Христос считал только иудеев детьми, а всех остальных псами? Конечно, нет. По слову Священного Писания, Бог властен и из камней воздвигнуть детей Аврааму, происхождением от которого кичились иудеи. В Новом Завете есть еще одно упоминание о псах – в последней главе пророчества о судьбах человечества, Богодухновенного Откровения святого Апостола Иоанна Богослова. Псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду (Откр. 22, 15) останутся вне Небесного Царства и будут ввергнуты в огненное озеро, когда наступит Судный день. Сын Божий, для Которого грядущее было открытой книгой, знал и то, что иудейские фарисеи и книжники со множеством соблазненных ими соплеменников окажутся среди таких «псов», и то, что несметный сонм праведников из некогда бывших языческих народов воссияет в Горнем Иерусалиме. Потому-то и заповедует Спаситель ученикам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19). Однако Правда Божия по отношению к падшему роду человеческому – в том, что каждый стремящийся соделаться сыном Божиим должен сначала почувствовать себя псом пред очами Господними.
Кто хочет быть первым, будь из всех последним (Мк. 9, 35), – говорит Спаситель. Лучшие из лучших, чистейшие из чистых, мужи святые и праведные считали себя худшими из людей.
«Всякая тварь сохранила то, что даровано естеству ее Творцом, а мы чрез свои беззакония потеряли совершенства и назначение, свойственные нам по природе. Поистине и звери, и скоты – честнее меня, грешного. Поистине, я – ниже всего», – так сетовал русский подвижник преподобный Нил Сорский.
Преподобный Арсений Великий, с юности окруженный всеобщим уважением, бывший в чести при дворе императора, в поисках вечного спасения бежал от всего этого к египетским пустынножителям. Один из них, духоносный авва Иоанн Колов, решил испытать новоприбывшего. Когда все сели за трапезу, авва Иоанн взял сухарь и швырнул его Арсению, словно псу. Что же сделал преподобный Арсений, многознающий ученый, в недавнем прошлом – блистательный царедворец? Он опустился на четвереньки, схватил сухарь зубами и стал грызть его. «Старец, подобный Ангелу Божию, видит, что я хуже пса, съем же я хлеб так, как едят псы», – решил преподобный Арсений. «Из него будет искусный инок», – сказал после этого авва Иоанн Колов.
Подобный случай был в житии подвижника-негра преподобного Моисея Мурина. Однажды братия, сговорившись, дружно начали поносить его, называя «немытым эфиопом». Преподобный Моисей смиренно удалился, сказав себе: «Чернокожий! Не будучи человеком, как смеешь ты появляться между людьми?»
Так думали о себе святые, духовное преуспеяние которых Господь открыл в видении одному из братий. Он увидел два великих корабля: в одном – авву Арсения, безмолвно плывущего, и Духа Божия с ним, а в другом – авву Моисея, плывущего в обществе Ангелов, которые питали его медом.
В самоуничижении этих святых и праведных мужей не было и тени лицемерия. Они совершенно искренне считали себя «псами», недостойными звания человеческого.
Человек, стоящий рядом с муравьиной кучей, кажется себе великаном. Но если он начнет подниматься на горную вершину, с каждым шагом ему будут открываться все более широкие горизонты, пока он наконец не увидит себя лишь маленьким муравьем в беспредельном мире. Таков же плод духовного восхождения.
Достигший духовных высот человек становится слепым к чужим грехам и зорким к собственным несовершенствам. В других людях святой подвижник прозревает лучезарный отблеск Божественного света, к которому так стремится его дух. На дне же собственной души человек духовный видит темные воды первородного греха, готовые в миг слабости вспениться и затопить его целиком, отторгнуть от Бога. Не жалким земным аршином мерит себя праведник, но Законом Божественным. Чем ближе он становится к Всесовершенному Господу, тем явственнее зрит человеческое свое ничтожество и немощь – и подобно нищему, протягивает к небесам руки, моля о ниспослании благодати Божией, без которой невозможно спасение.
«В падшем естестве человеческом добро смешано со злом. С самого рождения своего человек не имеет ни одного дела, ни одного слова, ни одного помышления, ни одного чувствования, в которых бы добро было без большей или меньшей примеси зла», – говорит святитель Игнатий (Брянчанинов).
В опасном заблуждении находимся мы, когда считаем себя «не хуже прочих» – Господь будет судить каждого не по меркам человеческим, а мерою Божественной. И только по неизреченному милосердию Божиему можем мы спастись, если разглядим в себе псов, лежащих в грязи, ужаснемся этому и ступим на путь покаяния и исправления.
Никакой блудник или нечистый или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога. Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления (Еф. 5, 5–6), – говорит святой Апостол Павел.
Те, кто не просвещен светом Христовым, часто упрекают христиан в том, что мы якобы запугиваем людей загробными муками. Они дерзают говорить даже о жестокости Бога, Которому мы поклоняемся, поскольку Он якобы обрекает человека на вечные страдания. Нет! Мы никого не запугиваем, но возвещаем дарованную нам истину о том, что ждет человека за порогом земной жизни: в истинности Божественного Откровения предстоит убедиться каждому, хочет он того или нет. И отнюдь не Всемилостивый Господь затворяет перед человеком Врата Царствия – сам грешник отторгает себя от вечного блаженства, сам себя делает добычей человекоубийцы-диавола.
Единственное, чего не может Всемогущий и Всеблагой Творец – это принять в Себя хоть малейшую частицу зла. Как пыль нельзя смешать с ртутью, как солому немыслимо сплавить с золотом – так же и неочищенная душа не может войти в Царство Чистоты. Любой грешник есть самоубийца, умерщвляющий собственную душу медленными ядами страстей и удовольствий.
Небесный Отец желает спасения каждому. В каждой судьбе есть множество случаев, когда Божественный Промысл призывал человека к обращению, – горе тому, кто так и не услышал призыва! Доброта Небесного Отца не имеет ничего общего с приторным прекраснодушием земных родителей, балующих своих чад. Господь для того и терпит этот лежащий во зле мир, для того и попускает в нем скорби и страдания, чтобы хотя бы ими вразумились заблудшие сыны и дочери человеческие. Временной, преходящей болью пытается Всемилостивый отвратить от любимых своих созданий вечную погибель.
Божественно прекрасен и страшен дар Господень – свобода воли. Этот дар при посредстве зараженного грехом естества нашего неминуемо привел бы нас в объятия сатаны, если бы не спасительный страх Божий. На самом деле наша свобода – это выбор между двумя служениями: неизменным рабством греху и высочайшим званием раба Божия.
Сумасшедший, лишенный чувства страха, весело бежит к пропасти или с хохотом выбрасывается из окна многоэтажного здания. Несравнимо худшие безумцы – те, кто предается земным удовольствиям, забывая о часе смертном и грядущем воздаянии. Человек истинно разумный – тот, кто устрашился разверзшейся перед ним бездны погибели и начал осторожно взбираться по узкой горной тропинке, ведущей к спасению.
Слово «раб» колет тщеславный рассудок, дорожащий своей фальшивой свободой. Однако вернуться к Небесному Отцу, достигнуть всерадостного усыновления Господу может лишь тот, кто осознал себя рабом Божиим.
На горной крутизне человека может охватить страх двоякого рода: первый – это страх упасть и разбиться о скалы, второй – опасение отважного восходителя не достигнуть вершины. Так же на пути ко Господу душа испытывает страх рабский или духовный, бывает рабой ужаса перед муками преисподней или рабой любви.
Духоносный учитель Церкви святитель Василий Великий описывает, как человек принимает на себя звание раба, потом – наемника и, наконец, – сына Божия. Раб начинает трудиться на ниве Господней из страха перед наказанием. Постепенно, по мере умножения трудов он начинает надеяться на награду за них – и теперь уже подвизается как наемник, ради будущих радостей. Но сам труд во славу Божию сладостен, перед дарами Божественной благодати все земные наслаждения – прах. И вот, наемник начинает проникаться благодарностью и любовью к Дарителю, осознает себя не слугою, а сыном Божиим. Так рождается духовный страх – боязнь любящего сына огорчить Вселюбящего Отца. И такой человек сподобляется услышать желаннейшее: Ты уже не раб, но сын… и наследник Божий чрез Иисуса Христа (Гал. 4, 7).
Человек, обретший духовный, сыновний страх Божий, делается истинно мужественным, свободным и великим. Он сын Всемогущего Бога – и кто еще устрашит его? По слову преподобного Симеона Нового Богослова, «кто проникнут страхом Божиим, тот не боится обращаться среди злых людей. Нося непобедимое оружие веры, он силен бывает на все и может делать даже то, что кажется невозможным. Он ходит среди них, как гигант среди обезьянок или лев среди псов и лисиц, уповая на Господа, поражая их словами премудрости, как жезлом железным».
Так крохи, падающие со стола Господня, о которых молила некогда смиренная хананеянка, оказываются большим сокровищем, чем власть надо всем миром, ибо делают человека истинно свободным – и от страха перед людьми и демонами, и от собственных страстей.
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Мы призваны Спасителем нашим Иисусом Христом из мрака к свету, из человеческой немощи к духовному могуществу. Не сами по себе можем мы достигнуть такого состояния, но покаявшись и смирившись под крепкую руку Божию. Единственное, чего должны мы бояться, – это лишиться этой непобедимой защиты, отпасть от этой вселюбящей руки. Будем же всячески чуждаться зла в себе и вокруг себя, памятуя завет апостольский: Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе: поступайте, как чада света (Еф. 5, 8). Аминь.
