Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Когда уже десятеро учеников Спасителя удостоились явления Воскресшего Христа и его всерадостного приветствия: мир вам (Ин. 20, 19), одиннадцатый, Апостол Фома, еще переживал бурю скорби, еще восемь дней продолжал коснеть в духовном помрачении. Неуравновешенность характера, склонность к отчаянию увели Фому Близнеца вдаль от той горницы, где его собратья вместе оплакивали Распятого Учителя. Апостол Фома предавался горю в одиночестве, в бесцельных блужданиях – вот почему упустил он счастливейший миг встречи с Иисусом Воскресшим. И когда другие ученики сказали ему: мы видели Господа (Ин. 20, 25), – в сердце Фомы вспыхнула тайная обида: почему ему, одному из всех, не досталось радости лицезреть Воскресшего? И Фома начал упорствовать в своем горе, на общее воодушевление откликнулся он горькими словами сомнения: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю (Ин. 20, 25).
И прежде Апостол Фома отличался своеволием и упрямством, дерзал спорить с Самим Божественным Учителем. Так, при вести о смерти праведного Лазаря, Иисус предрек явление над усопшим Славы Божией, а отчаявшийся Фома воскликнул: пойдем и мы умрем с Ним (Ин. 11, 16). Так же, когда говорил Спаситель о пути Своем в Отчее Царство, приземленный рассудок Фомы воспротивился Откровению Божию, и упрямец стал допытываться: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь? (Ин. 14, 5). И вот, когда Фома не поверил свидетельству десятерых апостолов о Воскресении, а потребовал, подобно лукавому роду фарисейскому, вещественного знамения, его самолюбивая душа оказалась на волосок от погибели. Казалось, что маловерный Фома вот-вот отпадет вслед за неверным Иудой от братства избранников Божиих. Но нет! Милосердный Спаситель сжалился и над этим упрямым агнцем Своего стада.
Не сразу откликнулся Воскресший Христос на дерзкую просьбу Фомы, не сразу явил ему просимое знамение. Еще целых восемь дней мучился упорствующий апостол, терзаясь метаниями от беспросветного горя к смутной надежде. Господь сжалился над Фомой, потому что в сердце маловера все же обитала и пылкая любовь к Спасителю. Жестокие дни сомнений размягчили косное сердце Фомы, и надежда, укрепляемая любовью, начала превозмогать отчаяние.
Теперь он уже безотлучно находился среди остальных апостолов. И к мгновению нового явления Господа ученикам Фома уже готов был уверовать.
Наконец настал миг всерадостной встречи и для заблудшего Апостола Фомы. Вновь явился Воскресший Иисус ученикам Своим, и на этот раз Фома был среди них. Вновь Господь возвестил мир душам апостолов, и Фома был в их числе. А к нему Господь обратился особо, с суровой укоризной: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим (Ин. 20, 27). Но куда девался прежний упрямец, не желавший верить ничему, что не потрогал пальцами? Смирившийся и кающийся, опаленный стыдом и все же бесконечно счастливый, святой Фома и не думал касаться Тела любимого Учителя, наконец-то представшего перед ним. Неверие апостола мгновенно развеялось как дым и из глубины его сердца вырвался ликующий возглас: Господь мой и Бог мой! (Ин. 20, 28). И этот пламенный порыв любви искупил в Очах Господних былой холод маловерия святого Апостола Фомы.
И более никогда за время земного жития своего не впускал святой Фома в свою душу даже тени сомнения. Прямым как стрела был благовестнический путь Апостола Фомы, вместо греховного упрямства явил он святое упорство в свершении подвигов благочестия. Твердыня веры, обретенной святым апостолом в миг встречи с Воскресшим Учителем, осталась неколебимой и в час, когда в далекой Индии принимал он мученическую смерть во имя Христово.
Промыслом Божиим Апостол Фома оказался предназначенным для окончательного засвидетельствования величайших чудес Господних. Так последним из всех, понудив Милосердного Спасителя на вещественные знаки победы над смертью, убедился святой Фома в истине Воскресения, – крепостью веры, сменившей упорное безверие, словно запечатлел он правоту христианства. Этот «всегда опаздывающий» апостол не поспел и к погребению усопшей Богородицы – и вновь его опоздание послужило к вящему прославлению Господа. Донельзя удрученный тем, что не сумел проводить Пречистую в последний путь, Апостол Фома потребовал, чтобы вскрыли гробницу, дабы и он смог проститься с Матерью Божией. И через упорство святого Фомы миру явилось новое несравненное чудо – гробница оказалась пустой и Сама Воскресшая Богородица предстала апостолам во славе Царицы Небесной и даровала верным всерадостное обещание: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20).
В песнопениях Святой Церкви неверие Апостола Фомы называется добрым неверием, ибо из него произросли добрые плоды духовные. Нечто поучительное можно почерпнуть и из истории учеников Христовых, скорбящих после Его Распятия. Святитель Феофан Затворник, сравнивая пути к Господу жен-мироносиц и апостолов, говорит об этом так: «Неутомимые жены! Сна не давали очам и веждам дремания, пока не обрели Возлюбленного! А мужи будто упираются ногами: идут на гроб, видят его пустым и остаются в недоумении, потому что Самого не видали. Не значит ли это, что у них меньше было любви, чем у жен? Нет, тут была любовь рассуждающая, боящаяся ошибки по причине высокой цены любви и предмета ее. Когда и они увидели и осязали, тогда уже ничто не могло разлучить их с Господом.
Мироносицы и апостолы – образ двух сторон нашей жизни: чувства и рассуждения. Без чувств жизнь не жизнь; без рассуждения жизнь слепа, много истрачивается, а мало плода здравого дает. Надо сочетать то и другое. Чувство пусть идет вперед и возбуждает; рассуждение же пусть определяет время, место, способ, вообще бытовой строй того, что делать намекает сердце».
Но на том же примере апостолов мы видим, что благое рассуждение ума возгорается в человеке только от святой любви к Господу. Лишь от Боголюбия проистекает готовность уверовать, а от веры и само обретение Спасителя, живое Богопознание. И насколько выше и глубже эта согретая любовью мудрость христианская, чем холодные логические схемы и сухие теории ограниченного человеческого рассудка, чуждого Божественной благодати. По слову святителя Тихона Задонского, «христианин самый простой, наученный только догматам святой веры, далеко превосходит мудростью Платона и Аристотеля и прочих языческих умников». А святитель Иоанн Златоуст говорит: «Вера делает человека, сотворенного из земли, собеседником Божиим».
Особенно драгоценна в очах Господних вера окрыленного сердца, не требующая для себя вещественных знаков и явных знамений. Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29), – сказал Воскресший Спаситель Апостолу Фоме, и эти слова Господни вдохновляют все поколения рода христианского. Немногим избранникам посчастливилось стать самовидцами земного жития и Воскресения Сына Человеческого, но приосенивший христиан Святой Дух Утешитель дарует нам возможность еще более счастливую – всегда созерцать Спасителя духовным зрением.
Во дни первых явлений Воскресшего Христа ученики Его еще оставались «ветхими» людьми, не просвещенными Духом Святым. Учение Сына Божия воспринимали они как бы извне, не проникались им до глубины души, ибо были скованы древними заблуждениями – вплоть до освящения своего наитием Духа Божия. Потому такими цепкими были в них страх и маловерие, так трудно шли они к свету Воскресения.
А мы с вами обновлены Божественными Таинствами, крещены водою и Духом и над нами не властна ветхозаветная мгла. Христос Искупитель сорвал с наших духовных взоров бельма первородного греха, освободил наши души для восприятия высочайших истин. Но что же? Как мы пользуемся благодатным плодом Крестной Жертвы Господней, возможностью духовного прозрения, дарованной каждому из нас? Чем оправдаем мы нынешнее наше слабодушие и маловерие, своевольную тягу к соблазнам? Мы не видим своего Спасителя только потому, что постоянно пятнаем вверенное нам пресветлое зеркало духовное грязью наших прегрешений. А ведь это страшно: оскорблять Правосудного Бога таким пренебрежением к дару Его Жертвенной Любви. «По обновлении нашего естества Богочеловеком возвращение человека к своему падшему состоянию есть в отношении к Богу прелюбодеяние», – говорит преподобный Игнатий (Брянчанинов).
Да, каждый из нас, отмеченных печатью Духа Святого, может духовным взором лицезреть Господа, и по сравнению с этой Пресветлой явью вещественный мир оказывается тусклым бликом, пустым призраком. Чувство Богоприсутствия в душе истинно верующего несравненно реальнее, полнее, живее, чем будничные сигналы, доставляемые пятью телесными чувствами. Но что мешает нам постоянно длить праздник встречи со Спасителем нашим? Ведь Сам Иисус Сладчайший говорит: Се, стою у дверей и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною (Откр. 3, 20). Однако мы в безумии своем охотнее прислушиваемся к зазывным воплям бесовских пиршеств, к треску и скрежету падшего мира, чем к тихому зову Божественной Любви.
Да, твердость веры христианской обретается путем борьбы со страстями и соблазнами, путем подвига. Но подвиг веры прост. Надо хранить в себе нелицемерную любовь к Высшему – к Истине и Добру, источник которых – Всевышний Создатель. Во свидетельство искреннего Боголюбия нужно сохранить чистоту жизни своей и сердца своего, по завету апостольскому: А что мы познали Его, узнаем из того, что соблюдаем Его заповеди (1 Ин. 2, 3). И в этом – весь подвиг святой веры, то легкое бремя и благое иго (см.: Мф. 11, 30), за несение которого награда – вечное счастье в Небесном Царстве. Как мало просит Вселюбящий Бог у нас и как бесконечно много обещает слабым Своим созданиям за краткий несложный труд! Но мы никак не хотим пробуждаться от снов греховных, и как бы нам не пришлось очнуться лишь в безысходности вечных мук.
Ради нас, немощных, чтобы мы могли поддерживать колеблющийся светильник веры своей, основал Всещедрый Спаситель на земле зримый и неоскудевающий источник благодатной помощи, Святую Церковь. Вспомним: когда ученики Христовы возрадовались о Воскресшем Учителе, только Апостол Фома лишился участия в общей радости, потому что отъединился, обособился от духовных братьев своих. И нам, если мы не хотим разлуки со Спасителем, нельзя отрываться от братьев и сестер во Христе, от великой Божией семьи, имя которой – Церковь Православная.
Матерь-Церковь вседневно руководит нами на путях благочестия и Богопознания. Голос Сына Человеческого доносится до нас со страниц Евангелия, а следом звучат слова апостольские и речи святых отцов Церкви, в чистоте сердец достигавших Боговидения и ныне наставляющих нас в Духе и Истине. Молитвы, сложенные духоносными подвижниками благочестия, возносят наши души в Горняя, и мы становимся способными говорить с Вседержителем. Православные храмы, где все дышит присутствием Господа, все устремлено к совершению Таинств Его, – вот истинные обители Бога на земле, где воскресают к вечности человеческие души. Сокровище веры, драгоценнейшее из всех земных богатств не надо долго искать – Всещедрый Христос открыл доступ к нему для каждого ищущего.
Дорогие во Христе братья и сестры!
Милостью Божией человек властен победить самые упорные свои пороки, превозмочь самые тягостные свои заблуждения. Так Апостол Фома святой любовью препобедил в себе упрямое маловерие – и просиял миру великими деяниями. Дальний апостольский путь святого Фомы пролег и через Среднюю Азию, здесь его благовествованием была основана Церковь, просуществовавшая более тысячелетия рядом с зороастризмом, а затем и с исламом. Так будет для нас, живущих на земле, где некогда проповедовал Слово Божие Апостол Фома, живым примером его победа над собственным несовершенством и последующая воистину незыблемая вера его, не убоявшаяся и смерти во имя Господне.
Утратить веру – несравненно страшнее, чем просто умереть, потому что безверие обрекает вечной пагубе душу человеческую. Безверие для целых стран и народов оказывается хуже чумы и войны, ибо духовная пустыня мертвит все живое в настоящем и душит даже семена будущего. «Вера – душа народа. Когда гаснет она в народе, то он превращается в безжизненный труп, быстро разлагающийся, предающийся тлению», – говорил в минувшем веке архиепископ Черниговский Филарет. А в веке нынешнем – увы! воочию видим мы, как проступают на теле многострадального отечества нашего страшные следы духовной болезни. И лишь долготерпением Господа Милосердного не постигли нас бедствия еще более страшные.
Так отрешимся же наконец от смертоносного маловерия нашего – ради бессмертных душ своих, ради родного народа. Будем же молиться – слезно, смиренно, упорно – о явлении нам великого чуда Божия, чуда воскрешения святой спасительной веры в сердце народном. Ибо только тогда может сбыться радость в отечестве нашем, когда прозревшие сыны и дочери его, подобно святому Апостолу Фоме, в пламенном порыве воззовут: Господь мой и Бог мой! Аминь.
